Представляешь, кошмар прямо у нас дома: как тётка чуть не развалила нашу семью!
Меня зовут Ольга. Мы с мужем Димой всё с нуля строили — перебрались из глухой деревни под Курском в огромную Москву. Сначала снимали дыру на окраине, пахали как проклятые, но в итоге выбились в свою квартиру, хоть и с ипотекой. Дети — сын Ваня и дочка Катя. Жили небогато, но счастливо. А потом моя тётка, Людмила Петровна, решила к нам «ненадолго» переехать. Да уж, «ненадолго» — это она зря сказала…
Родом мы из глубинки, там все друг друга знают, но после свадьбы с Димой решили — хватит, пора в город, за лучшей долей. Годами копили на первый взнос, вкалывали без выходных, но купили свою «двушку». Родня, конечно, часто приезжала — ну а куда деваться? Принимали как могли, но терпение-то не бесконечное.
И вот звонок: «Оль, можно у тебя пару недель пожить? Устроюсь — сразу съеду!» Людмила Петровна — мамина сестра, ну мы и согласились. Думали, правда, пару недель — ага, щас! Сначала вроде нормально: утром уходила «на поиски работы», вечером возвращалась. А потом — бац! — и наш диван стал её законным местом жительства. Телек не выключался, пельмени таяли в её присутствии, а про помощь по дому она и слышать не хотела.
Я как-то осторожно: «Тёть Люда, ну как там с работой?» А она мне: «Да что там, везде копейки платят! Я не для этого в город переехала!» Вот тебе и раз. Дальше — хуже: начала командовать, что мне готовить («Оль, купите нормальную колбасу, а не эту резину!»), а потом и до Кати добралась. Та с уроков пришла, а тётка ей: «Сбегай за хлебом!» Я аж остолбенела: «Сама сходите, она же устала!» А она как рявкнет: «Распустили тут всех!»
Тут уж Дима не выдержал — молча собрал её вещи, выставил у двери и сказал: «Людмила Петровна, до свидания». Конечно, она орала про «неблагодарных уродов», но мы уже не слушали.
А потом началось… Вся деревня теперь считает нас исчадиями ада — тётка успела всем рассказать, какие мы «чёрствые». Звонки прекратились, на праздники не зовут. Но знаешь что? Я не жалею. Пусть лучше тишина, чем такой «родной» террорист на диване. Наш дом — наша крепость, и я больше никому не дам её разрушить. Разве мы не заслужили спокойной жизни?
