Предательство за тарелкой вермишели: Как жена и свекровь сломали мою жизнь
Меня зовут Артём. Мне 36 лет, и всё, во что я верил, рассыпалось в прах из-за чёрствости самых близких. Полгода назад я оказался на мели: потерял работу, а с ней — надежду на стабильность. Но поступки жены Светланы и её матери, Валентины Степановны, перечеркнули всё. Пока я выбивался из сил, пытаясь подняться, они кормили меня пустой вермишелью, оставляя для себя деликатесы. Их предательство стало последней каплей — я ушёл, оставив позади горечь и разочарование.
Всё началось, когда меня уволили с завода в маленьком городке под Новосибирском. Месяцы бесплодных поисков работы истощили меня. В итоге я устроился к приятелю — стал разнорабочим, чинил сантехнику, ставил двери. Зарабатывал сущие гроши, но хоть что-то. Возвращался домой выжатым, мечтая о горячем ужине и поддержке. Но вместо этого — тарелка безвкусной вермишели. День за днём одно и то же. Я терпел, но однажды не сдержался: «Света, неужели нельзя хоть щи сварить или котлет?»
Тут ворвалась Валентина Степановна, её лицо пылало от злости. «Артём, ты совсем совесть потерял? Гроши таскаешь, а ещё за столом разборки устраиваешь? Радуйся, что вообще кормим!» — орала она. Я онемел, чувствуя, как сердце сжимается от стыда. Светлана молчала, уставившись в пол. Ни единого слова в мою защиту. В тот миг я осознал: в этом доме я чужак.
Светлана на седьмом месяце. Ребёнок должен родиться скоро, и я из кожи вон лез, чтобы найти нормальную работу. Рассылал резюме, колесил на собеседования, но везде отказ. После увольнения мы не смогли платить за съёмное жильё, пришлось перебраться к свекрови. Это стало чистилищем. Валентина Степановна не упускала случая ткнуть мне: «Мужик, а семью содержать не можешь!» Я стал уходить затемно и возвращаться глубокой ночью, лишь бы не слышать её едких слов.
Но правда, которую я узнал позже, добила меня окончательно. Пока я жевал свою вермишель, они готовили себе роскошные ужины: жареную утку, грибную картошку, салаты с майонезом. Ели тайком, за закрытой дверью, а мне – объедки. Это была не экономия, а настоящее предательство. Они не просто оскорбляли, они демонстрировали, что я для них пустое место. В тот вечер я молча положил ключи на стол, собрал вещи и ушёл.
Я вернулся к матери в соседний посёлок. Через неделю мне повезло — устроился прорабом в строительную контору. Ещё через месяц снял комнату. Жизнь понемногу налаживалась, но боль в душе не утихала. Я не хочу возвращаться к Светлане. Она ни разу не вступилась за меня, когда я был в отчаянном положении. Её молчание, пока свекровь поливала меня грязью, сказало больше любых слов.
Недавно Валентина Степановна дозвонилась до моей матери. Орала, что я обязан вернуться, что Светлана вот-вот родит, что я «семью бросил». Но я не поднимаю трубку, не читаю смс. Мать, плача, уговаривает: «Артём, ну подумай, ребёнок же будет. Может, хоть Свету заберёшь?» Но я не могу. Им я нужен только как источник денег. Когда я был слаб, они выбросили меня за борт, а теперь, когда я встал на ноги, требуют моего возвращения. Это не семья. Это сделка.
Я не знаю, что делать с ребёнком. Сердце разрывается при мысли, что он родится в той ледяной атмосфере, где я задыхался последние месяцы. Но простить Светлану и Валентину Степановну я не в силах. Их вермишель стала для меня символом предательства, и я не хочу возвращаться туда, где меня презирали. Разве я не заслужил семью, которая любила бы меня не за зарплату, а просто за то, что я есть?
