Когда я в последний раз захлопнула дверь кабинета, где проработала тридцать лет, внутри поселилось странное чувство. Облегчение и радость смешивались с какой-то щемящей пустотой. Будто весь привычный уклад — будильники, совещания, вечная спешка — вдруг испарился. Первые дни я металась по квартире, как белка в колесе: мыла полы, перебирала шкафы, стряпала пироги. Но скоро поняла — так и до безумия недалеко.
Однажды утром, сидя с чашкой чая у окна, я вдруг заметила, как красиво падает свет на старую берёзу во дворе. Как шумят воробьи под крышей. Впервые за долгие годы я просто сидела и смотрела — без мыслей о делах, без тревоги.
Тогда я достала потрёпанный томик Тургенева, который годами пылился на полке. Читала медленно, смакуя каждую строчку, будто возвращалась к той самой себе — той, что когда-то мечтала о тихих вечерах с книгой. Потом начала гулять: сначала до лавочки у подъезда, потом — до сквера с липами. Ноги сначала ныли, но постепенно вошли в ритм, а в груди появилась лёгкость, будто сбросила тяжёлый рюкзак.
Теперь мои дни наполнены простыми радостями: чай с вареньем из малины, вязание под «Песняров», разговоры с соседкой Марьей Ивановной у подъезда. Иногда дети звонят и с удивлением спрашивают: «Ну и чем ты там занята, мам?» А я просто живу. Не как бабушка, не как бывшая завотделом — просто как я сама.
Завела тетрадку в синей обложке — туда записываю весёлые случаи из прошлого, рецепты борща с пастернаком и даже стихи, которые вдруг приходят в голову. Может, внукам будет интересно почитать. А может, это просто способ сказать себе: жизнь не закончилась. Она просто стала другой. Тихой, неспешной, но по-своему прекрасной.
Теперь я знаю — старость не повод грустить. Это время, когда наконец можно услышать себя. И если вас, как и меня, настигнет страх перед этим новым этапом — просто выдохните. Откройте окно. Вдохните запах дождя. И позвольте себе наконец быть. Не для всех. Для себя.
